Боец тишины

– Мурка! Я сейчас с тебя твою кожаную тужурку наганом сдеру!

Кошка вывернулась у меня из-под руки и вцепилась в занавеску, зависая в воздухе.

– Домашняя барышня, а шляешься по мужикам ночами – черт знает в чьи постели залезаешь! Что ты ко мне приперлась опять!

Ничего, и ей применение найдется. Здесь у всех стен глаза зоркие и уши чуткие – на ночь Снегирев системы слежения в коридорах частенько активирует, не нравится ему, что я ночами по корпусу скитаюсь и столовую навещаю, не спросясь. Но не страшно! Подпорчу я им и слух, и зрение! Зашумлю я свои шаги и силуэт свой затру. Просто определю частоту передачи следящей за мной аппаратуры… просто пущу помеху на подходящей частоте… просто спутаю сигналу порядок, как строгому Степану Петровичу – мысли. Не пройдет на пульт мое очертание и никакой порочащей меня истины его память о моем незаконном предприятии не сохранит. А иначе строгий Степан Петрович и не прознает о моем ночном походе ничего! Не подсмотрит он за мной, не подслушает меня – и останусь я перед ним чистым, как стеклышко, – спокойно спящим и не ходящим по ночам на склады за спрятанной им снедью!

С проводными передатчиками сложнее – полученные с них сведения по проводу на пульт пущены, их простой помехой не спутаешь. Но не беда! Сильным посылом можно коду хребет перешибить и данные с хода сбить. С датчиками на движение трудно будет – они реагируют только на движение и обнаружить их тяжело. Но и на них управа в моих руках! Их, как детекторы, реагирующие на тепло, я грубо отрублю одним могучим электромагнитным ударом! Попорчу передатчики мощным электромагнитным штормом. Мне, вообще, грубо действовать по душе… не мое это – гробить время на тонкости вроде внедрения в главную систему управления, когда я голоден, как черт. А вот лазерные сигнализации – с ними сложнее, мороки по горло. Но ничего, я и с ними справлюсь, ведь в моих руках – Мурка. С таким железным оправданием, как выбрасывание Мурки в коридор, Степану Петровичу не совладать.

Просканировал коридор, проверяя на электромагнитное излучение, в поисках не примеченных и не припомненных мной коварных штуковин вроде лазерных лучей и иных скверных сигнализаций. Чисто вроде! Открыл дверь в щелку, присмотрелся, прислушался к темному проходу. Полковник спит мертвым сном… нет, мертвые так храпеть и сопеть никак не могут. Ревет Степан Петрович, как двигатель старого грузовика, и во сне. Я зажал в руке нож, развинтил рукоять – показался светильник, но мне не стоит следовать его сильному холодному лучу в тихой темени. Я, не включая и хилого света, скользнул во мрак, держа яркий луч наготове, как должно держать и другое оружие вроде Мурки. Еще и шагнуть не успел, а уже напоролся на… Растяжка?! Черт! Простая леска натянута! Вашу ж!.. Взвизгнула тревога. Двигатель в груди полковника взревел и вдруг заглох. Я выбранился и затаился. Заслышал скрип кровати, тяжелую поступь товарища Снегирева. Пришло ж ему в голову первобытную сигнализацию поставить! Подловил он меня! Будто нарочно, будто проучил меня, зарвавшегося, по его мнению! Я швырнул мурку через растяжку так, что она заорала, рванул обратно, рухнул на постель и раскинул руки. Степан Петрович вломился ко мне, включил свет и предстал передо мной в трусах, сапогах и с автоматом наперевес.

– Соколов! Ты ходишь?! Куда пошел?!

– Так… никуда! От вашей домашней барышни, подстерегающей меня в моей постели, избавлялся.

– Слышал я, как ты мою Мурку мучил! Но мой внутренний голос мне громко в ухо орет, что ты бы от нее в столовой избавился, если бы не леска на выходе! Далеко ведь зашел, пока на эту… леску не …!

– Я просто во сне хожу! И не беда! Походил бы, да вернулся бы! А по вашей воле и вине мне теперь не выспаться никак! Ваша сирена мне все сны разогнала-распугала!

– В столовую снарядился! Я приказал! Я запретил! Я не позволю!

– Понял.

– Не найдешь ты … снеди ни в … столовой, нигде! Хоть всю … базу обыщи – ничего … не найдешь!

Так я ему и поверил, что он всю снедь на такой обширной территории к рукам прибрал. Где-то что-то точно завалялось-затерялось. Полковник в негодовании хлопнул дверью, выходя. Он рассчитывает, что на сей раз я покорно промучаюсь до рассвета. А зря. Я настырный. Поголодать мне, конечно, придется… и серьезно. Но одной водой я до утра обходиться не собираюсь.

Тихонько открыл окно, вспрыгнул на подоконник, переступил на следующий, подсадил перекошенное окно запертого помещения и проник в него. Взял спрятанный ранее трос, закрепил на батареи, скинул за окно, вниз, натянул перчатки, закрепил ручные зажимы и сцепил на них руки. Не думает же Степан Петрович, что я распоследний дурак, выходящий только через дверь?!

В столовой, и правда, ничего… и на кухне, и на складе. Да не беда. Есть еще бункер.