Боец тишины

Судьба одарила меня внешностью правильной, но неприметной. Так что мне не трудно ее изменить. Северяне могут сказать про меня только, что я – красив, а другие – и того сказать не могут. Я пользуюсь этим так же активно и агрессивно, как и всем остальным. Скоро из скромного скандинава стану сдержанным немцем – сменю машину, сменю лицо.

Эх, дайте мне свободу, дайте мне коня! “Коней” у меня, правда, предостаточно – и крылатых, и колесных. А свободы… Государство предоставляет мне только “коней”. Ношусь я на них по всей земле с вида вольный, как ветер. Я, в общем, на такой уровень с довольно давних времен вышел, что, и правда, – почти волен в решениях и в перемещениях. Только я связан долгом перед Отечеством по рукам и ногам… связан той привязью, что струной у меня в голове натянута.

Глава 10

Отнял руку от послушного руля, разогнул закостенелые пальцы и закурил. На ровной прямой дороге и газ держу ровно. Дорожные указатели, номерные знаки – все вижу краем глаза, все отмечаю на границе сознания, не концентрируясь. Не зарегистрировано по привычке ничего подозрительного – и нечего останавливаться, осматриваться. Стараюсь не смотреть по сторонам – я перемен переел, как кислых ягод, и теперь – оскомина в горле застряла… давлюсь ей который год, проклиная длительные переезды.

Потянулись чередой промышленные зоны – с вида пустынные и притихшие города, напоминающие страшные сны. Эти города – не лицо этой страны. Лицо города – старые, с узкими улицами, с готическими соборами, возвышающимися над низкими постройками… или новые – с вздымающимися к небу стеклянными высотками. А здесь – над скудными строениями торчат заводские трубы. Да и обитатели этих зон далеко не так общительны и добродушны, как остальные люди этой области. Среди них полно отчаянного и опасного сброда. Здесь затаились и закаленные жесткой жизнью бойцы подпольных организаций, и озлобленные бедняки, и бесприютные бродяги. И нищие поляки, не гнушающиеся грязных дел, здесь встречаются нередко. Немцы терпимы к ним в крупных городах, но в городах поскромнее их не привечают. Они стараются скрываться на окраинах и вести замкнутую, изолированную жизнь, часто совершая преступления, невидимые немцам.

Глава 11

Франкфурт стер Ларсена, как ластиком, и обрисовал Вебера, как серым карандашом. Отто Вебер – тоже человек деловой, но занимается он исключительно моими личными делами. Герр Вебер выглядит в высшей степени внушающим доверие гражданином Германии, только он тот еще махинатор. В общем, благодаря ему, я не останусь голодным никогда и нигде. Явившись на его съемную квартиру, я и от его имени отправил несколько писем.

Через левую линию вышел на связь с Игорем Ивановичем. Прочел его послание и покривился. Что ж… Видно, мне в ближайшее время выспаться не судьба – снова в дорогу. Я откинулся в кресле, снял очки с прозрачными стеклами, посмотрел в потолок, как в пустой патронник… встал и пошел.

Обменял солидную машину на видавшего виды “железного коня” и изношенную куртку, застегнул под горло шкуру Вольфганга и понесся навстречу ветру. Вольфганг – парень не из везучих. Он старается выбраться из трущоб, но всегда – возвращается. И сейчас, пусть и после достаточно длительного отсутствия, он – вернется в индустриальный город с ветшающими зданиями и знающими зло людьми.

Глава 12

Проверяю подходы к объекту, размещенному под больничным корпусом в качестве секретного исследовательского центра, испытывающего на людях новую аппаратуру и препараты. На деле и на другом,, на высшем уровне секретности, сотрудники лаборатории заняты изучением не только лекарственных средств и заразу они здесь разводят не только в поисках лечения. Поэтому путь и привел Вольфа в эти подземелья.

Вольф, травильщик крыс, как нельзя лучше подходит для дела и вписывается в окружающую среду. Он то, что надо, для поиска подземных подходов и получения необходимых сведений от низших слоев общества. К этому всему его здесь еще и знают. Его образ – мой задел с прежних времен. Так что никаких новых лиц и никаких подозрений.

Часть II

Эх, подвела подкорка