Боец тишины
| ‹‹ предыдущая страница | следующая страница ›› |
64
Ненавижу их… ненавижу себя. Их всех! А себя больше всех остальных!
Седой поляк подтащил меня к потертому креслу, свалил меня на него и сел напротив.
– С тобой такое впервые, Ян?
– Да…
– Я надеялся на это – это еще простительно. Ты должен проявлять выдержку.
– Должен…
– Должен держать себя в руках.
– Да…
– Так возьми себя в руки!
– Не могу! Не могу я! Не могу больше! Терпеть больше не могу!
Поляк поднялся, сдергивая с меня мой расстегнутый ремень. Он одернул тускло отсвечивающую пряжку, проверяя на прочность.
– Я надеюсь, что ты простишь мне это. Я знаю, что простишь. Я бы не сделал этого, если бы не считал тебя моим вторым сыном, Ян.
– Вы что?! Вы что делаете?!
Поляк крепко приложил меня твердой рукой. Тяжелая пряжка заехала мне по лопаткам. Перехватил ремень, вырывая у него из рук и… Намотал ремень на руку и… Поляк сурово покачал головой, и я повесил голову, опустил руки.
– Ты заслужил, Ян.
– Да знаю я. Знаю. Забыли…
– Нет, Ян, – злись на меня, но не забывай.
Вашу ж… Какой позор! Стерпеть порку! Порку поляка! Вашу ж… Теперь меня трясет не только от страсти, но и от – злобы! Заслужил – знаю! Только меня колотит от злобы так, что стиснутые зубы трещат! А душа немо орет… Агнешка, пойми меня! Прости! Пожалей! Я же болен! Я же боюсь себя! Боюсь, что это одержимое чудовище в отражении являет мне – мое истинное лицо! Я боюсь этого лица – своего отражения! Нет, я не такой! Я болен! Я должен, я буду бороться с этой болезнью! Я добьюсь тебя, Агнешка!
Глава 43
Агнешка сторонится меня. А главное, – она скрывается от моих глаз за широкой спиной Войцеха. И она не только отгораживается им от меня. Я вижу, что он… Он нравится ей – Войцех. “Медведь”. Поверить не могу. Он же – тупой и… Он – преступник. А она доверяет ему. Она просто не знает его. Он кажется ей порядочным из-за его прямоты, когда я кажусь ей нечестным из-за смены лиц и имен. Но все только видимость, все – только кажется. Ревность рвет тельняшку у меня на груди, но я терплю и сдерживаюсь.
Мсцишевский налил мне еще водки, но я мотнул головой, отказываясь.
– Меня не спиртом, а снотворным накачивать нужно.
Поляк сдержано наклонил седую голову.
– Не такая девушка тебе нужна, Ян.
– Она красива, она чиста…
– Не для тебя она, и ты – не для нее.
– Да я ж не урод и не…
Поляк растянул рот, прижимая руку к сердцу.
– Снаружи, нет… А внутри…
– Нет, я не такой.
– Такой, Ян.
Я сбросил чертовы часы и цепь.
– Только с виду такой. Только видимость такая. Вышло так… А на деле я…
– Такой. Как я. Как я, когда был молод.
– А какой вы были?
– Отчаянный. С холодной головой и с горячей кровью, Ян. Завела меня горячая кровь на такую обрывистую дорогу, что и холодная голова с дороги той не свела, – только сорваться в пропасть и пропасть не позволила.
– Похоже вообще… Да не той дорогой я иду.
– Той, Ян. Одной мы идем дорогой.
– Цели у нас разные.
– К разным целям одна дорога не ведет.
– Точка на наших путях стоит, от которой они расходятся в разные стороны.
Поляк задумчиво наклонил голову, стыкуя расставленные пальцы.
– Когда я был молод, и я шел к другой цели, Ян. Но пришла старость, кровь остыла и со мной осталась только холодная голова.
| ‹‹ предыдущая страница | следующая страница ›› |