Боец тишины

Глава 44

Пора мне выдвигаться – снаряжение готовить к походу, пути проверять.

Знаю я, что не свернут проект, что бы ни было, что бы я ни делал. Разве что один объект, рассекреченный, закроют, а проект не свернут – засекретят другие объекты пуще прежнего и… Что бы я ни сделал – все пойдет, как шло. Будем мы штамповать оружие – быстрее и больше, пока не сдохнем. Только нужна вера невинным людям – требуют они от меня приведения в исполнение их несбыточных надежд. Что ж, пусть надеются – не повредит.

Вера в свет облегчает страданья, уходящим во мрак. Всегда считал, что умирающим в мучениях надо давать выбор на облегчение страданий, хоть и тяжелыми химикатами, ускоряющими их неизбежный конец. Не всем же терпеть боль до конца, приближаясь к смерти с трезвым рассудком.

На краю сознания замечаю страх, что сейчас меня возьмут, что сейчас я сдамся. Только не сдамся я! Не могу я – в тюрьму! Не могу! Сдохну я в заключении, если Агнешку не получу перед томлением в застенках! В мучениях сдохну! Плевать мне на допросы! На пытки – плевать! Одна для меня пытка осталась – не получить Агнешку!

Глава 45

Остановил машину на дороге. Экран засветился в руке обманным болотным огоньком…

– Как ты там жив, Швед?

– Что, Охотник, еще открывалка нужна?

– Нет, просто так.

– Да нормально…

– Ты в Карелии? С приятелем из Финляндии?

– Да мы с Вейкко только снаряжение сгрузили…

– Как там у нас?

– У нас?

– У нас, Швед.

– Все, как раньше. В стране – все по-старому. А что?

– Тоска что-то заела – по Отечеству.

– По Фатерланду скучаешь, Охотник?

Черт… Только заметил, что пишу на немецком. Забыл, что со Шведом, на шведском надо. Перепутались языки – похожи они… что немецкий, что шведский, норвежский… Так же русский с польским путается… Все от усталости – не понимаю уже, на каком языке думаю, на каком пишу…

– Да, Швед, скучаю.

– Вейкко тут котел притащил. Он молчун – не сказал, где взял. Такую редкостную дрянь сготовил.

– И что же?

– Покромсал все, что было, – и сварил.

– Охотничий суп?

– Тебе виднее, Охотник.

– Я такой тоже готовил. Главное, – жира больше добавить. Колбасу копченую с маслом и еще что-нибудь такое.

– Гадость же…

– Нет, не гадость. Это – энергия.

– Нет, гадость…

– Ешь давай. И добавку бери. А то тощий, как смерть…

– Это что еще? Сговор какой-то?

– Международный, Швед.

– Все шутишь, Охотник?

– Да не до шуток мне. Ладно, давай гуляй за всех. Конец связи.

Шведы, немцы да поляки – вот и все, Игорь Иванович… Хочу я к своим, на свою землю. И если уж воевать… На своей земле воевать хочу, защищая, а не нападая. Знаю, что не так дела обстоят, знаю, что не так должно быть, что такое общество мне дано, такая война, а хочу другого – родного.

Услышал стрельбу, бросил автомат на колени, набросив на него куртку, и дал газу. Всегда так – хочу на коленях Агнешку держать, а держу – автомат.

Глава 46

Около построек стоит чужая машина. Захожу в автосервис, передергивая автомат. Трое валяются на полу – поляки, автомеханики. А один – немец, в штатском. Двери в помещении – открыты. Вхожу…