Цикл «Историк». Рассказ IV. Под ударами мрака

– Но вы можете…

Олаф вдруг впился суженными глазами в погоны офицера, пристально вглядываясь в коды подразделения…

– Вы программист!

Фламмер молча кивнул и вернулся на застланный шкурами одр, снова рухнув на зависшую в воздухе постель и устремив взгляд в потолок…

– Фламмер, вы какие программы писали?!

Офицер постарался игнорировать Олафа, но не вышло… Олаф все же очень настойчивый.

– Я занимался защитными системами.

– Какими?!

– Разными. Я долго служил режиму.

– Какими, Фламмер?! Защиту применяют ко всем системам – к разумным и к неразумным.

– Изначально я занимался защитой разума – точнее, технических единиц первого порядка. Но здесь эти мои знания бесполезны. В этой жизни возможно столкнуться разве что с разумом техники третьего порядка.

– Технические единицы первого порядка на практике – универсальны, как офицеры S12. Они относятся к определенному подразделению только за счет уточняющих задач, а так – они способны на все.

– Верно, Олаф, они способны к работе во всех подразделениях системы.

В глазах Олафа взметнулись холодные всполохи хищной жадности, но он погасил их сразу – я один заметил их…

– Зная все о разуме первого порядка, – вы знаете все о разуме машин.

– Нет, не все. Я только контролировал заводскую технику, строящую высший разум. Я знаю о разуме машины столько, сколько знает врач о разуме человека – это ограниченные знания, переданные нам офицерами научных подразделений. Это они знают разум, а мы его только строим и чиним, следуя их схемам и указаниям.

– Но вы знаете их схемы. Пусть вы не можете разработать программу нового разума, вы можете прописать программу – старого. Сделайте нам машину, подобную “спутнику”.

– Я знаю программы техники, служащей порядку, Олаф. Я не смогу сделать машину, служащую преступнику. Для этого нужны существенные поправки в программе.

– Разберетесь.

– Нет, это опасно – трогать такую сложную структуру, как разум “спутника”, без полного знания дела.

– Захотите жить – отрегулируете мозги “спутника”, которого мы возьмем у системы, как вас!

– Вы оба сделаете все, что прикажу я. И хватит бунтовать, Олаф.

– Я вас в покое не оставлю, пока вы делом не займетесь, как мы! Довольно вам прохлаждаться на этих летающих ледяных глыбах из космического мрака, не знающего и первого инеистого великана, Фламмер!

Олаф с раздражением пнул сапогом зависшую в воздухе каменную плиту… Но она его пинку не поддалась, ничуть не сдвинувшись… А Фламмер только смерил его безразличным взглядом, приподнимаясь на локте над ложем из парящих шкур…

– Ты совсем увяз в легендах, боец. Это просто старые хранилища с остатками энергии.

– И что в этих сундуках?!

Вместо ответа Фламмер, в очередной раз покидая парящий одр, подключил панель управления одной из плит, оказавшейся не запертой никаким кодом, а просто закрытой. Он без труда разомкнул плиту, разошедшуюся и открывшую россыпи разноцветных камней… У меня в голове поплыло… Я не знаю, отчего я так люблю все блестящее, но я не могу оторвать ослепленных цветным сиянием глаз от этого сокровища… Я запустил в груды огоньков руки и стал пересыпать их, смотря на хрупкое мерцание, слушая тихий перезвон… Эти камни рассыпались из моих рук, но не упали, а зависли возле хранящего их сундука… Я развел их руками, и они разлетелись по держащему их полю – совсем как звезды… Но Олаф заставил меня оторваться от осколков камней для возни с горелкой. Здесь не так холодно, как на ветреных пустошах, но все равно… Ведь все эти объекты вмурованы в вечные льды и стылые камни этих выстуженных земель. На нашей планете с давних пор нет ничего, кроме пустынь, – выжженных солнцем или скованных льдом… Есть, правда, узкая лесная полоса с озерами и ручьями, есть широкая тундра с застуженными мхами и степь с подгорелой травой… Но это далеко. У нас вообще бедная планета, отчего и жестокая. Вот я и радуюсь, когда вижу что-то яркое и блестящее. Вот сейчас закончу с чадной горелкой, подключу все фонари и разбросаю все эти сокровища, чтоб радовали нас всех, сияя, не скупясь.